Чаадаев был яркой и заметной фигурой в обществе Петербурга. Он был вхож в высший свет, общался с великими князьями, был замечен и самим царем Александром I. Никто не сомневался в блестящей карьере молодого офицера. Однако в 1820 году Чаадаев подает в отставку. Скорее всего, осмысление реальности погасило надежды Петра на осуществление идеалов, которые были дороги его сердцу. В 1823 году он отправился в трехлетнее путешествие за границу, объехал многие европейские страны, встречался там с философами. Он был за границей, когда произошло восстание декабристов, и вернулся в Россию лишь осенью 1826 года. Тяжело переживая происшедшее, (среди его друзей были Муравьев-Апостол, Трубецкой, Раевский) он пять лет провел уединенно в имении тетки в Дмитровском уезде. 1830 году были написаны "Философические письма", публикация которых стала, по словам Герцена, "выстрелом среди ночи". В этой работе Чаадаев весьма критически оценивает Россию, ее мировую роль, идеализирует Западную Европу, критикует крепостное право. Это не прошло даром: по резолюции царя автора объявили умалишенным и запретили выходить из дома, ограничив общение. Семь лет продлился этот фактический домашний арест, и лишь осенью 1837 года Николай I дал предписание освободить Петра Чаадаева от медицинского надзора, по-прежнему запрещая писать. Так сложилась судьба яркого мыслителя — его опасались, и до конца дней он так и оставался "сумасшедшим".

Он первым заявил о гениальности Пушкина, Лермонтова и Гоголя. В глазах друзей и даже врагов, был человеком не способным ради благополучия пожертвовать даже толикой своих убеждений. "Неистовый Виссарион" периодически погружался в изнурительную нищету, днями, а то и неделями, ничего не ел. Никогда не имел собственной недвижимости, лето проводил в имении Михаила Бакунина, с которым был дружен, но ругался постоянно, ибо не мог терпеть авторитарного насилия и обладал гипертрофированной требовательностью к себе, отмечая при этом малейшую требовательность со стороны других. Власти относились к Белинскому настороженно, а комендант Петропавловской крепости Скобелев, встречая на Невском, непременно шутил: "Когда же к нам? Берегу для вас тёпленький казематик". От заточения великого литературного бунтаря спасла тяжёлая и медленная смерть от чахотки.

По желанию Чехова, парадного обеда не было, и после визита к матери невесты, новобрачные отправились в Нижний Новгород. "Ужасно почему-то боюсь венчания, — писал накануне своей возлюбленной Антон Павлович, — и поздравлений, и шампанского, которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться". "Верилось, что жизнь может и должна быть прекрасной, — вспоминала Ольга Книппер, — и она стала такой, несмотря на наши горестные разлуки, — они ведь кончались радостными встречами". Увы, их счастье было недолгим. Вместе им суждено было прожить всего три года. В 1904 году Чехова не стало. Ольга Книппер пережила супруга на 55 лет.