Поводом послужило то, что Блок ранее опубликовал свою поэму "Двенадцать" в газете "Знамя Труда" левых эсеров, ныне обвиняемых в заговоре. В тюрьме он пробыл недолго, его освободили по ходатайству Луначарского 17 февраля. Однако чекистский застенок окончательно надломил поэта. Он впал в депрессию, перестал писать стихи, у него начался распад психики. Дома Блок в бешенстве крушил мебель, срывал со стен картины, разбивал склянки с лекарствами. Семья уже впала в нищету, Любовь Дмитриевна продала все, в комнате осталась только железная кровать. Революцию Блок уже ненавидел всеми фибрами души. «Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! Мы задыхаемся, мы задохнемся все!» – яростно восклицал он. Поэта обследовали лучшие врачи, но не находили никаких признаков болезни. Романтику «без кожи» было не по силам перенести «свинцовые мерзости» революции.

Это редактор журнала "Современник" поэт Николай Некрасов потерял присланную ему рукопись. Было срочно помещено приведенное выше объявление. В тот же день, когда появилось объявление, рукопись вернул нашедший ее бедный чиновник. Автором рукописи был находившийся в Алексеевском равелине Петропавловской крепости 34-летний Николай Чернышевский. Его арестовали и поместили в одиночную камеру летом предыдущего года за составление прокламации "Барским крестьянам от доброжелателей поклон". Написанная в ответ на царский манифест об освобождении крестьян, она содержала простую мысль: "На деле перемены либо мало, либо вовсе нет… Тошно мужику придется". Кроме доноса провокатора, никаких доказательств авторства Чернышевского у следствия не было. Через год его приговорили к 14 годам каторги и пожизненному поселению в Сибири. Император Александр II уменьшил срок каторги вдвое, но из-за отказа подать просьбу о помиловании узник освободился только через 20 лет. Когда его арестовывали, то он был известен как публицист и литературный критик, а на суде предстал уже как знаменитый писатель. В одиночке Чернышевский за 110 дней написал роман о "новых людях" - "Что делать?", который появился в весенних номерах "Современника" без указания имени автора. Все написанное в заключении автор должен был отдавать в следственную комиссию, потом это ложилось на стол обер-полицмейстера. Чиновники смысла книги не поняли, а цензор после их допуска крамолу отыскать не стремился. Лишь после выхода заключительной части власть спохватилась, но было поздно. Отдельной книгой роман издали только через полвека, но ее герой Рахметов все это время был примером для разночинной молодежи.