"Не могут люди вечно быть живыми, но счастлив тот, чье будут помнить имя…". Имя автора этих строк помнят, несмотря на то, что уже более 5 веков прошло со дня его рождения. Яркая фигура Алишера Навои, художественная сила его поэзии вызывают неослабевающий интерес востоковедов. Существует даже особая область научных изысканий - навоиведение. Алишер Навои - узбекский поэт, мыслитель и государственный деятель. Хранитель печати при правителе Хорасана, визирь, эмир, покровитель ученых, художников, музыкантов и поэтов, создатель известной поэмы "Лейли и Меджнун", народный защитник и убежденный гуманист. Он скончался в 1501 году, прожив 60 лет.

Первые 8 томов были отпечатаны тиражом 3 тысячи экземпляров. Работа над "Историей" продолжалась 15 лет. В 1803-м году Карамзина назначили официальным историографом и предоставили ему неограниченный доступ к государственным архивам. Много ценных рукописей дали Синодальное хранилище, библиотеки Троицкой Лавры и Волоколамского монастыря, частные собрания рукописей Мусина-Пушкина и канцлера Румянцева. У Карамзина не было собственной оригинальной исторической концепции, он стремился дать литературное изложение событий, опираясь на труды Шлецера и князя Щербатова. Поэтому научное значение имел не столько сам текст "Истории", сколько обширные "Примечания" к изданию, содержавшие множество выписок из рукописей. По словам Карамзина, он хотел приложить литературный талант к готовому материалу – "выбрать, одушевить, раскрасить" – и сделать из русской истории "нечто привлекательное, сильное, достойное внимания не только русских, но и иностранцев". Карамзинскую "Историю" напечатали без цензуры.

В тот день, жена писателя Анна Григорьевна, проснувшись в семь утра, увидела, что Достоевский смотрит в ее сторону. Анна Григорьевна спросила его о самочувствии, на что он ответил: "Знаешь, Аня, я уже часа три как не сплю и все думаю, и только теперь сознал ясно, что я сегодня умру". Он попросил зажечь свечи и дать ему Евангелие. С этой святой книгой, подаренной ему в Тобольске женами декабристов, Федор Михайлович не расставался все четыре года пребывания на каторжных работах. А впоследствии часто, задумав что-то или сомневаясь в чем-либо, открывал наудачу это Евангелие и прочитывал то, что было напечатано на левой странице разворота. В тот день он тоже пожелал проверить свои сомнения. Открылось Евангелие от Матфея. Гл. III, ст. II: "Иоанн же удерживал его и говорил: мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду". "Ты слышишь - "не удерживай" - значит, я умру, - сказал он жене и закрыл книгу"… …Когда уже "Федор Михайлович был без сознания, дети и я стояли на коленях у его изголовья и плакали, изо всех сил удерживаясь от громких рыданий, так как доктор предупредил, что последнее чувство, оставляющее человека, это слух, и всякое нарушение тишины может замедлить агонию и продлить страдания умирающего. Я держала руку мужа в своей руке и чувствовала, что пульс его бьется все слабее и слабее. В восемь часов тридцать восемь минут вечера Федор Михайлович отошел в вечность… Лицо усопшего было спокойно, и казалось, что он не умер, а спит и улыбается во сне какой-то узнанной им теперь "великой правде".