В 1866 году Илья Чайковский пытался в письме убедить своего сына Петра бросить занятия музыкой и заняться правом
"...Похвальна твоя страсть к музыке, - писал отец будущему великому композитору, - но, друг мой, это скользкий путь, вознаграждение за гениальный труд бывает долго-долго спустя. Посмотри ты на бедного музыканта Серова, трудясь со страстью, он только нажил серебряные волосы, а не серебро. "Юдифь" он работал 14 лет, да столько же "Рогнеду", а что выработал? Славу, ценой в 1500 рублей в год, пока жив, то есть: едва-едва хлеб насущный... Глинка умер бедняком, да и прочие наши таланты недорого оценены. Кто знает твою игру и прочие музыкальные способности, тот и без Рубинштейна тебя оценит, плюнь ты на них - и снова займись службой... Я все-таки советовал бы тебе придерживаться юстиции..."
Пётр Ильич не внял отеческим советам, иначе мы никогда не услышали ни его "Евгения Онегина", ни "Щелкунчика", ни "Лебединого озера", ни 1-го фортепианного концерта, ни других произведений музыкального гения. Благо у Чайковского нашелся и богатый покровитель - Надежда фон Мекк.