"Однажды утром я проснулся знаменитостью", - написал об этом дне английский поэт. Свой первый сборник стихов Байрон напечатал в 19 лет, но потребовалось пройти еще пяти годам, прежде чем его стали считать поэтом. В эти годы он совершил путешествие на Мальту, в Грецию и Турцию, а когда вернулся в Англию, то по просьбе прежнего литературного агента дал ему свои сатиры и подражания Горацию. От них веяло холодом, они были тяжеловесны и вызывали разочарование. Агент в отчаянии спросил, нет ли другого материала, на что Байрон ответил, что написал изрядное количество строф о своем путешествии, но их и читать не стоит. Если все же интересно, то может подарить их - и отдал пачку исписанных листов. При новой встрече поэт так отозвался о своей поэме: "Это все что угодно, только не поэзия". Поэтому для него сюрпризом стала ситуация, когда он оказался в центре всеобщего внимания. Еще накануне в Лондоне у него было два-три друга, а теперь у подъезда отеля, в котором он жил, кареты перегораживали всю улицу, толпы известнейших людей оставляли ему свои визитки, каждый дом был готов распахнуть перед ним свои двери. Повсюду на светских вечерах он был львом, не имевшим соперников. Каждая женщина желала видеть его, во что бы то ни стало. Им представлялись преступные страсти и мраморное сердце "Чайльд Гарольда", недоступное и потому особо желанное. Положила начало всему владелица литературного салона леди Каролина Лэм, прочитавшая поэму еще в корректуре и потом объехавшая весь Лондон с восторженными похвалами автору. Когда ей напоминали о хромоте Байрона, она отвечала: "Будь он уродлив, как сам Эзоп, - я должна его видеть". Впервые увидев поэта, она занесла в дневник: "Злой, сумасшедший, с которым опасно иметь дело". Когда через два дня они впервые встретились и побеседовали, дневник пополнила новая запись: "Это прекрасное бледное лицо будет моей судьбой"…

В результате вся правая сторона тела вождя оказалась парализованной. До самой смерти, наступившей 10 месяцев спустя, Ленин мог понимать смысл только самых простых фраз и произносить только односложные слова. Большой радостью для него было, когда он научился воспроизводить свою подпись. Врачи (их было уже около 40, включая нескольких специалистов из Германии) пришли к выводу, что выздоровление невозможно. С этого момента Ленин окончательно ушел с политической сцены, хотя должности председателя Совнаркома и прочих постов его не лишили.

Узнав диагноз, врачи отписали мужу несколько дней жизни, а Булгаков прожил шесть месяцев. Все это время, пока силы окончательно не покинули его, он работал над романом. На папке, в которой хранилась рукопись, сделал надпись: «Дописать, прежде чем умереть!». Ослепший, в горячечном бреду, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к «Мастеру». Перед смертью вложил ей в руки рукопись со словами: «Доверяю... Чтобы знали...» Роман увидел свет лишь в конце 1960-х - тогда «Мастера» опубликовал журнал «Москва». В урезанном виде, но все же... Весной того года в столицу приехал ленинградский журналист Владимир Невельской. Прямо с поезда он отправился на Новодевичье кладбище к Булгакову. Где его могила, он не знал, помнил только, что среди старейшин МХАТа и недалеко от Чехова. Найдя, наконец, памятник, Владимир расстроился - ни одного цветочка! Вернулся к выходу и купил в цветочном магазине букет мимоз. Подойдя к могиле Михаила Афанасьевича, он положил цветы, и внезапно заметил одинокую фигуру женщины, стоявшей неподалеку. Это была Елена Сергеевна. Она ждала именно Невельского. По тайному завещанию мужа - первому, кто придет на его могилу с цветами после публикации «Мастера и Маргариты», должна была быть передана половина гонорара. На эти деньги праправнук русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского купил себе катер и назвал его «Михаил Булгаков»...